Уже снова. И прошел, оказывается, целый год с тех пор, как я завела этот дневничок. Что ж? Еще один повод. Чинзано, конечно, суррогат по сравнению с Мартини, но за неимением лучшего...
Пишет Нари: gbooks.archeologia.ru/ - Книги по истории, этнографии, археологии, географии, филологии, лингвистике, генеалогии, изданные до 1917 года. URL записи
Сохраняю у себя. Буду пользоваться. Нижайший поклон создателям!
...купить себе обновку. Да еще и красивую, да еще и задешево. Например - вот такие туфельки: +3 Вечная "классика", шпилька 15 см, приятнейшие на глаз и на ощупь, легкие, удобные, на ножке сидят, как влитые... и СТОЯТ 150 РУБЛЕЙ!!! Ну, не радость? Радость!
Воистину эпическое полотно. i076.radikal.ru/1107/30/8f579011b79f.jpg Затратить такое количество сил и времени... Уважением к автору способны проникнуться даже злостные нефанаты, вроде меня.)))
Проблема с выходом в сеть все еще не решена, но на всякий случай сохраню себе ссылочку на чудный рисовальный флэшмоб: www.diary.ru/~Edogava/p160579745.htm Если успею - поучаствую.
Старею. Ведь весь мозг себе сломала, пытаясь сообразить, где видела эту актрису: Так и не вспомнила, пока не наткнулась на другую фотку из того же спектакля:другую фотку из того же спектакля: Блин! Харриет Уолтер! Может, меня частично и оправдывает тот факт, что я не смотрю сериалы (в которых она активно снимается), но тем не менее...
Я все понимаю, но виснущий по-черному дважды в неделю ресурс - это явный перебор. Похоже, пора расконсервировать свой давнишний "схрон" на ли.ру и не мучится.
Старейший на Урале Чердынский краеведческий музей был открыт в 1899 году в ознаменование 100-летия со дня рождения А.С.Пушкина, чье имя и носит с 1922 года. Основатель музея - тогдашний председатель уездной земской управы Дмитрий Аристархович Удинцев (1862-1915). В настоящее время музей крохотного северного городка с 6 тысячами населения располагает богатейшей коллекцией края, уступающей по масштабу (но не по ценности) лишь Пермской художественной галерее. И это при том, что в советскую эпоху самые ценные экспонаты провинциальных музеев беззастенчиво изымались "для центра". Так, например, единственная в мире коллекция пермской деревянной скульптуры, которую вышеназванная галерея с гордостью демонстрирует по заграницам - практически полностью вывезена из Чердыни. И находящаяся в Государственном Эрмитаже коллекция сасанидского серебра VII-X века - тоже...
Тем не менее, фонды Чердынского музея на сегодняшний день составляют более 110 тыс. единиц хранения, которые включают в себя исторические реликвии национального значения: оковы боярина Михаила Романова, воинские доспехи X-XV вв, остатки коллекции пермской деревянной скульптуры и иранского серебра, коллекцию предметов пермского звериного стиля. Кроме того - здесь богатейшие археологические коллекции, коллекция иконописи, нумизматики, этнографии и огромное книжное собрание (XVI-XX вв.) с уникальными экземплярами старопечатной и рукописной книги и образцами «крюкового» письма... Неудивительно, что, занимая три здания, бОльшую часть экспонатов музей вынужден держать в запасниках, так как выставочных площадей катастрофически не хватает.
Смотреть и читать дальше"Залы природы" Здесь в диарамах представлены все виды животного и растительного мира территории (многим экспонатам, таким, как, скажем, лисица-альбинос - более 100 лет), образцы всех видов местных почв и минералов, рельефные электрокарты. В этих залах проходят практические школьные уроки краеведения и географии.
"Залы археологии" Жемчужины коллекции - иранское серебро и предметы пермского звериного стиля. Здесь же находится знаменитая "Редикорская княжна" - женское захоронение эпохи раннего средневековья.
"Залы истории" История войн и государственных переворотов, пожаров и строительства, ярких личностей и "маленьких людей"... Безусловно, самый ценный экспонат - чудотворные цепи боярина Романова. Это еще и единственный экспонат, который можно (и даже рекомендуется) трогать руками. Из-за него руководство музея в свое время вступило в конфликт с главой Русской православной церкви, требовавшим отдать святую чердынскую реликвию в Москву. Не отдали.
"Залы этнографии" Сельский и городской быт от елизаветинских времен до наших дней. Лыжи на меху, галоши на каблуках, мужские картузы из лозы, чугунные грелки... тысячи наименований домашней и ремесленной утвари, мебели, предметов обихода и одежды. А также - великолепные фотографии первого десятилетия ХХ века, по качеству превосходящие многие современные цифровые. Оцените (кликабельно):
"Залы истории веры" Здание бывшего храма Успения Богородицы несколько лет назад было отдано Чердынскому музею для размещения историко-религиозной коллекции: деревянных скульптур, икон местной иконописной школы, книг, церковной утвари, одежды и покровов. Частью коллекции стал и сам храм с открытыми фресками и восстановленным иконостасом.
История обретения одной фрески. Возвращение фрески "Страшный суд" иначе как чудом и не назовешь. Старожилы города помнили, что где-то на стенах храма должен быть написан этот сюжет, но реставраторы никак не могли его отыскать. Дело в том, что после революции Успенская церковь была превращена в склад, а фрески - частично забелены, частично закрашены. Когда здание передали музею, слои побелки смыли, а вот краску, увы, удалить не вышло. Она снималась только вместе со штукатуркой. Поэтому ее решили не трогать, и часть церкви так и осталась лишенной истинного декора. Но незадолго до церемонии открытия, когда уже были выстроены все экспозиции, директор музея вздумала перекрасить в светлый колер небольшой коридорчик при входе - слишком темный, он создавал мрачную атмосферу. Наемные (и, говоря откровенно, не очень трезвые) рабочие намазали стены какой-то дешевой краской, которая вступила в химическую реакцию с той, что уже там присутствовала. Директор, придя на следующий день, была в шоке - весь коридор покрылся отвратительными пузырями. Бракоделы были вызваны вновь и получили приказ немедленно содрать этот ужас и все покрасить заново. Перепуганные мужики схватились за инструменты, несколько скребков - и... То, чего не смогли сделать профессиональные реставраторы за месяцы кропотливого труда, пара выпивох сделала за минуту: оба слоя краски начали пластами отваливаться от стены, являя миру прекрасно сохранившуюся фреску! Сегодня она первой встречает посетителей этого филиала Чердынского музея.
Поигралась с программой по созданию бесшовных фонов. Результаты, как и следовало ожидать от автоматической обработки, - не самые высокохудожественные. Что-либо приличное можно сделать только мануалом. Но мануалом - лень...
Песня "День Победы", давно ставшая одним из главных символов нашего главного праздника, традиционно ассоциируется с именем Льва Лещенко. При всем моем НЕуважении к этому человеку как к вокалисту и как к личности, должна признать, что его исполнение действительно получилось идеальным. Стопроцентное попадание, которому уступают версии даже таких гениев, как Муслим Магомаев.
Владимир Харитонов и Давид Тухманов написали песню в 1975 году на Всесоюзный конкурс, объявленный по случаю приближавшейся 30-летней годовщины Победы. Причем изначально были созданы именно стихи (Тухманов вообще не сочинял музыки без "основы"). Время поджимало, подбирать исполнителя было уже некогда, поэтому на суд Союза композиторов произведение представила музыкальный редактор Тухманова (и его тогдашняя жена) Татьяна Сашко. Увы, премьера закончилась почти катастрофой. Песню чуть ли ни освистали. Говорили, что никакого отношения к Победе она не имеет, а музыка - вообще какой-то легкомысленный фокстрот. Правда, директор фирмы «Мелодия» Владимир Рыжиков все же выпустил в свет гибкую грампластинку с голосом Сашко, однако песня так и осталась незамеченной. Потом ее взял было в свой репертуар Леонид Сметанников, но и в его устах она не обрела популярности. По воспоминаниям вдовы Владимира Харитонова, Тухманов был разочарован и намеревался "выбросить неудачную песню в мусорную корзину". Харитонов сам бегал по вокалистам, уговаривая их "рискнуть еще разок". Никто желанием не горел. Лещенко тоже долго сопротивлялся, боясь "испортить себе карьеру заведомо провальной вещью"...
...Позже - после того, как "День Победы", все-таки исполненный Лещенко на Дне милиции, в одночасье сделался всенародным гимном - за право петь его боролись очень многие. И многие этого права добивались - от ВИА "Лейся, песня" до уже упомянутого Магомаева. Однако сегодня все-таки хочется вновь вспомнить о ПЕРВОМ исполнении и послушать ту самую, абсолютно раритетную запись с гибкой пластинки 1975 года под каталожным номером Г62-04729/30.
Татьяна Сашко. "День Победы" (сл. В.Харитонова - муз. Д.Тухманова)
ТАТЬЯНА САШКО - ЗАБЫТАЯ МУЗАТатьяна Алексеевна Сашко (Тухманова) Об этой женщине - певице, поэтессе, музыканте - ныне мало кто знает, хотя ее вклад в развитие отечественной эстрады более чем значителен. Исполнительница бессмертного хита "Белый танец", автор стихов к другому бессмертному хиту - "Эти глаза напротив", автор идеи культового альбома "По волне моей памяти" - любое из этих деяний достойно славы. А еще она - муза своего знаменитого супруга. Татьяна была не только первым слушателем, первым критиком и первым исполнителем практически всех песен Тухманова, но и его творческим вдохновителем. Недаром отмечают, что, расставшись с ней, Тухманов "кончился" как композитор, не написав за последующие 30 лет ничего, что могло хотя бы приблизительно сравниться с произведениями его звездной эры. К сожалению, каких-либо сведений о сегодняшней жизни Татьяны Алексеевны найти почти невозможно. Даже ее фотографий в сети обнаружилось лишь две штуки. Известно также, что до недавнего времени она входила в состав Профессионального Комитета московских драматургов.
Людвиг ван Бетховен. Симфония №3 «Героическая» (фрагмент)
Одно из величайших своих произведений Бетховен закончил в 1804 году. И, вписав в него похоронный марш, имел полное право воскликнуть подобно небезызвестному Мастеру: «О, как я угадал! О, как я все угадал!» Титульные листы потом можно было рвать сколько угодно - сути это уже не меняло…
Уникальное ПОЛНОЕ исполнение "Героической симфонии" на инструментах той эпохи, специальное видеоприложение к художественному фильму "Eroica" (ВВС, 2003 год) - www.krasnoetv.ru/node/7382 Абсолютная фантастика.
Странно. Вроде, и читателей не много - а из статистической перловки впору кашу варить.
с кем бы вы пообедали Это предложение?
самые сексуальные актеры россии 1972 г. Чего? Да в 1972 году у нас секса вообще не было!
как остановить рост ребёнка Напрашивается встречный вопрос: а зачем?
гум-гам c картинками Вот, благо, я знаю, что такое «Гум-Гам». А вдруг бы не знала? Не представляю даже, о чем бы подумала…
судьба человека с датой рождения 03.01.1969 Есть такой, ага. Только, если вопрошавший намеревался проводить параллели с собственной судьбой, то, боюсь, этот пример ему не подойдет.
тэйлор лотнер наркоман Как страшно жить! (с)
не волнуйтесь это глюки У Лотнера? Уффф… успокоили. Пойду дальше спать тогда.
Лев Толстой сказал однажды, что хорошему писателю достаточно написать одну книгу. Впрочем, сказал это он явно не о себе. Однако прославленные авторы ОДНОЙ КНИГИ действительно не редкость. Взять хоть генерала Пьера Шодерло де Лакло, создателя единственного романа «Опасные связи». Не сделав в литературе больше ничего, он, тем не менее, остался в ней навечно... Но сегодня речь о другом человеке.
Мы жили зря. И так же зря умрем: Ни подвига - потомкам в назиданье, Ни мысли дерзкой. Нам ли оправданье - "Пророка нет в отечестве своем"? ...На площади Цветов сожжен живьем Джордано Бруно - гордый светоч знанья, Ни подкупом, ни пыткой, ни страданьем Не сломленный: спор разрешен огнем! Но жалкие попы сожгли лишь тело. Бессмертна Мысль, и Правда не сгорела! Для счастья и любви на этом свете Вновь зеленеют рощи и поля, Во славу разума, на радость детям, И тьме назло - вращается Земля!
Примерно в 1943-м году, когда война только-только начала пятиться на запад, среди советских книголюбов стало очень популярным творчество французского поэта XVI века Гийома дю Вентре. Не «государственно рекомендованным», а именно - популярным. Его остроумные и ироничные сонеты, переводимые, по слухам, какими-то знатоками старофранцузского и распространявшиеся по стране исключительно самиздатом, в короткое время обрели множество поклонников. Их переписывали от руки, передавали друг другу устно, благо - они легко запоминались.
"Аз есмь Господь..." - Слыхал. Но сомневаюсь. "Не сотвори кумира..." - А металл? "Не поминай мя всуе..." - Грешен, каюсь: В тригоспода нередко загибал. "Чти день субботний..." - Что за фарисейство! Мне для безделья всякий день хорош. "Чти мать с отцом..." - Чту. - "Не прелюбодействуй..." - От этих слов меня бросает в дрожь! "Не убивай..." - И критиков прощать?! "Не укради..." - А где же рифмы брать? "Не помышляй свидетельствовать ложно...", "Не пожелай жены, осла чужих..." (О, Господи, как тесен этот стих!) Ну, а жену осла-соседа - можно? *** Три Генриха бредут Булонским лесом, Охотой и жарой утомлены. Три Генриха болтают про принцессу, В которую все трое влюблены. Божится первый: «Хороши бретонки, В нормандок сотни раз я был влюблен, Но не найти во Франции девчонки Прекраснее малютки Марготон!» Второй орет: «А взгляд ее лукавый! А голос, звонкий, как лесной ручей! За то, чтобы Марго была моей, Я отдал бы свою Наварру, право!» А третий… Третий промолчал в ответ. Ему и посвящаю свой сонет.
Вино, дружба, честь, легкие амурные похождения и страстная любовь - таковы были основные темы поэзии дю Вентре. Увлечение подобной тематикой в тяжелое военное время само по себе не странно - измученные постоянным напряжением люди искали хоть какой-то отдушины. Странным было другое. Дело в том, что поэт Гийом дю Вентре… доселе был абсолютно никому не известен - ни простым читателям, ни профессиональным литераторам.
Специалисты, в руки которых попадали его сонеты, поражались: как могло случиться, что мировое литературоведение почти четыреста лет игнорировало такого, безусловно талантливого, автора? К примеру, знаменитый поэт-конструктивист Владимир Луговской очень высоко оценил творчество дю Вентре, назвав его одной из жемчужин французской литературы. Между тем, даже о жизни «жемчужины» не имелось никаких сведений, кроме тех, которые содержались непосредственно в стихах. Из текстов можно было понять, что родился дю Вентре в Гаскони, в 1553 году, был современником устроителей Варфоломеевской ночи короля Карла IX и герцога Гиза, другом Генриха Наваррского и соперником придворного поэта Агриппы д’Обинье. Вероятно, был женат или помолвлен, так как немалая часть сонетов обращена к некой «маркизе Л.», но реальный адресат этих посланий установлен так и не был.
Когда стоишь одной ногой в могиле, Ты вправе знать: за что тебя любили? Меня любила мать за послушанье, За ловкость рук - учитель фехтованья, Феб-Аполлон - за стихотворный пыл. За томный взор меня любили прачки, Марго - за вкус, а судьи - за подачки. За злой язык народ меня любил. Отец духовный - за грехов обилье, Раскаянье и слезы крокодильи. Агриппе нравилось, что я - чудак. Три короля подряд меня, как братья, Любили, что едва не сдох в объятьях. Лишь ты меня любила "просто так".
Небольшая гравюра, предварявшая некоторые «самиздатные» сборники, изображала лихого кавалера в пышном парике и камзоле, но никаких других портретов автора, вероятно, не сохранилось. Был дю Вентре католиком или протестантом - также неизвестно, известно лишь (опять же - из стихов), что в Варфоломеевскую ночь он встал на сторону гугенотов. Его ждала Бастилия, а то и плаха, однако влиятельные друзья сумели смягчить наказание. Поэт был осужден на вечное изгнание. Вот, собственно, и все, что удалось о нем выяснить.
Более подробными исследованиями до конца войны заняться было затруднительно, и, главное, официальное признание дю Вентре в Советском Союзе было по-прежнему невозможно. Уж слишком много встречалось в его творчестве аналогий с отечественной действительностью:
С врагами справится любой дурак - От благодетелей избавь нас, Боже! - Гласит пословица. И впрямь, похоже, Что добрый - бедному опасный враг. Купив ослу зеленые очки, Мякиной Жак кормил его досыта, Осел чуть не вылизывал корыто. Жак ликовал: любуйтесь, мужички! На сене Жак немало сэкономил: Осел привык к опилкам и соломе. Но через месяц почему-то сдох. Горя любовью к ближнему, сеньоры Ввели оброки, отменив поборы. Ликуй, крестьянин! Но ищи подвох. *** Ты лаврами победными увенчан: В глухую ночь, под колокольный звон Ты убивал детей и слабых женщин, Но я тобой, Король, не побежден! Я не умру. Моим стихам мятежным Чужд смерти страх и не нужны надежды - Ты мне смешон, с тюрьмой и топором! Что когти филина - орлиным крыльям? Мои сонеты ты казнить бессилен. Дрожи, тиран, перед моим пером!
Лишь начале 50-х годов рукописные сборники сонетов дю Вентре попали за границу. И произвели там настоящий фурор! Французские литераторы были изумлены, что какие-то русские переводчики сумели открыть такую яркую страницу их собственной национальной культуры. Кто-то попытался было заподозрить подделку, но неверящим быстро заткнули рты, указав на бесспорную аутентичность текстов. Столь виртуозно подделать замысловатый стиль XVI века, плюс неизменно четко сохранять стихотворную форму - практически невозможно. За подлинность стихов говорила и историческая точность описываемых событий. Смущала лишь столь долгая неизвестность автора. Впрочем, некий видный специалист по литературе французского Возрождения, припомнил, что когда-то давно, еще будучи студентом Сорбонны, вроде бы, видел томик стихов дю Вентре у букиниста на Монмартре. Он же сделал и весьма дельные замечания по переводу, указав на отдельные языковые неточности. Вскоре во Франции сонеты были переведены на современный французский и, наконец, вышли отдельной книгой под названием «Гийома злые песни». Всего сонетов оказалось ровно сто.
Когда червям на праздничный обед Добычей лакомой достанусь я - О, как вздохнет обрадованный свет - Мои враги, завистники, друзья! В ход пустят пальцы, когти и клыки: С кем спал, где крал, каким богам служил... Испакостят их злые языки Все, чем поэт дышал, страдал и жил. Лягнет любая сволочь. Всякий шут На прах мой выльет ругани ушат. Пожалуй, лишь ростовщики вздохнут: Из мертвого ж не выжмешь ни гроша… Я вам мешаю? Смерть моя - к добру? Так я - назло! - возьму и не умру!
Итак, уже почти никто не сомневался, что в мире стало одной сенсацией больше, когда… Когда внезапно пришло известие, полностью подтвердившее правоту немногочисленных скептиков.
Никакого Гийома дю Вентре в природе не существовало, а все стихи под его именем писали двое советских заключенных - Юрий Вейнерт и Яков Харон. Оба они попали в ГУЛАГ еще в конце тридцатых годов как немецкие шпионы. Георгию Вейнерту (Юрием его называли для краткости) было тогда всего 22 года. Москвич и студент истфака, он ни разу в жизни не выезжал за границу, но был этническим немцем, чего и хватило. А Яков Харон, 23-х лет, имел несчастье появиться на свет в Германии, когда там по контракту работали его родители. И хотя в Россию его привезли еще в пеленках, этого хватило тоже… Познакомились парни в лагере с прелестным названием "Свободное" (в районе нынешнего БАМа), где они работали на сталелитейном производстве. Там и стали сочинять свои сонеты. Вернее - сочинял, в основном, Юрий. Его ретушированная черно-белая фотография послужила основой для «гравюрного портрета», а инициалы - Г.В. - стали инициалами бунтаря-француза. Что касается Якова, то он как человек, имевший отношение к искусству (до ареста работал кинооператором на Мосфильме), исполнял роль литературного редактора и руководителя «проекта». Он же занимался распространением стихов, умудряясь через своих родственников передавать их на волю…
Трагическую историю жизни двух молодых людей, сумевших обвести вокруг пальца литературоведческое сообщество, поведал миру в своей книге «Три биографии Гийома дю Вентре» сам Яков Евгеньевич Харон. Георгия Николаевича Вейнерта к тому времени уже не было на свете. Он погиб в ссылке, так и не увидев свободы.
***
Надо сказать, что литературные мистификации - явление нередкое. Чего стоит хотя бы всем известный директор пробирной палатки Козьма Прутков, продукт веселого творчества А.К.Толстого и братьев Жемчужниковых. Или таинственная Черубина де Габриак, которой восхищались, в которую влюблялись, из-за которой даже дрались на дуэлях - и под маской которой на самом деле скрывалась поэтесса Елизавета Дмитриева, затеявшая эту шутку по совету своего приятеля Максимилиана Волошина. Или актриса Клара Газуль, придуманная французским писателем Проспером Мериме… Иные мистификации были настолько талантливыми, что в обман вводились целые эпохи. Так, например, в 1762 году в Европе были впервые опубликованы поэмы и стихи Оссиана - легендарного ирландского барда, жившего в III веке нашей эры. Эти эпические сказания были переведены на несколько языков, и более ста последующих лет имели невероятный успех. Оссиана называли «северным Гомером», его «Кельтские песни» обожал Наполеон, ими восторгался Гете, говоривший, что ни один современный поэт не способен создать ничего подобного… И лишь в конце XIX века выяснилось, что автором «древних поэм» является шотландец Джеймс Макферсон - владелец издательства, публиковавшего произведения «Оссиана». Впрочем, факт мистификации нисколько не умаляет действительно огромного поэтического дарования этого человека. Ведь даже сегодня, говоря о европейском аутентичном фольклоре, все еще приводят в пример двух Оссианов - древнего и нового. Вообще, Макферсон, пожалуй, может претендовать на звание самого талантливого и умелого мистификатора всех времен и народов. Правда, однажды у него может отнять эти лавры другой британец… если удастся, наконец, выяснить, чьему перу принадлежат произведения, подписанные фамилией Шекспир.
Однако Юрий Вейнерт и Яков Харон все же стоят в этом списке особняком. В своем роде, их творчество не имеет аналогов в истории. Ведь литературные мистификации, как правило, являлись привилегией так называемого «высшего общества» и «богемы», создавались как шутка и не преследовали никаких иных целей, кроме развлекательных или финансовых (скажем, упомянутый Оссиан-Макферсон на этом «развлечении» заработал немалые деньги). Но как можно пожелать бескорыстно посмеяться над целым миром, надрываясь на работе в таежном лагере, в голоде, в холоде, харкая кровью от туберкулеза, будучи оболганными и преданными своею собственной страной? И главное - зачем?!
Взлетать все выше в солнечное небо На золотых Икаровых крылах - И, пораженному стрелою Феба, Стремительно обрушиваться в прах. Познать предел паденья и позора, На дне чернейшей бездны изнывать, - Но с гордой страстью крылья вновь ковать И смерть встречать непримиримым взором. Пред чем отступит мужество твое, О, Человек, - ничтожный и отважный, Титан - и червь? Какой гоним ты жаждой, Какая сила в мускулах поет? - Все это жизнь. Приняв ее однажды, Я до конца сражаюсь за нее! Лагерь "Свободное", 1942-1945 гг.
Если это и есть тот самый загадочный «русский менталитет»… Что ж? Я горжусь своей национальной принадлежностью.