...Он придумал себе смешной псевдоним - «ЗГ». Казалось, что за этими буквами скрывается что-то необычное, а они означали всего лишь - Зеленый Горошек. Горошек - это потому что Горшков. А зеленый - потому что еще молодой.
Покатись, горошинка, укажи дороженьку
За леса дремучие, в золотую даль.
Приведи, горошинка, да на ту сторонушку,
Где душе неведомы скорби и печаль.
Где ручьи хрустальные, где хлеба медовые,
Где на взгорке высится белоснежный храм,
Где порой рассветною в небесах лазоревых
Звон плывет малиновый с ветром пополам.
Где в лугах некошеных и в полях нехоженых
Кони буйногривые земь копытом бьют…
Торопись, горошинка, помоги, хорошая,
В дивной той обители мне найти приют!
Стелется дороженька, катится горошинка
За зарей вечернею, будто за судьбой.
Вот уже - за речкою, вот уже - за горушкой…
Укатилась. Бросила. Не взяла с собой.Восемь лет назад у меня был друг. Не в смысле - бой-френд, а в смысле - хороший товарищ. Звали его Дима. Дмитрий Горшков. читать дальшеДАЖЕ СТРАННО, что он появился на свет в провинциальном городке, в семье сереньких работяг, озабоченных исключительно добыванием денег «на прожитье». Он - блестящий интеллектуал (никогда, впрочем, этим не хвалившийся), «полное собрание талантов», веселый, деятельный, неистощимый на идеи и очень целеустремленный. В местной школе, где и один-то иностранный язык преподается кое-как, он умудрился изучить два, а третий выучил и вовсе самостоятельно. Все удивлялись: мол, зачем тебе на Урале (!) - итальянский? А он отвечал: интересно же! Димка действительно проявлял поразительный интерес к миру. С головой кидался в каждое новое увлечение, впитывал информацию, как губка, не упуская мелочей, мог сутками корпеть над книгами, разбираясь в каком-нибудь заковыристом вопросе. И самой большой ценностью всегда считал общение с людьми, у которых можно еще чему-нибудь научиться. Хотел все испытать, все попробовать, все узнать. Жалел, что жизнь для этого слишком коротка, и торопился, торопился, торопился…
…Заехал к нам как-то певец Владимир Чадов - личность в городе известная и не сильно уважаемая. Но поскольку он привез программу по песням Ободзинского, то народ охотно собрался. Димка, по причине своей крайней молодости не имевший на тот момент ни малейшего представления об эстраде 70-х, весь концерт просидел буквально с открытым ртом и потом по дороге домой все сыпал восторженными междометьями: «Ой, как здорово!» Я не выдержала и вылила на него ушат холодной воды: «Понимаешь, Дима, то, что ты слышал, это… Ну, в общем - это ниже плинтуса». Димка аж оторопел: «Почему?!! Такие песни, такой сильный и красивый голос!» - «Я тебе даже больше скажу - этот голос очень похож на оригинал. Очень. И все-таки… Вот чем, по-твоему, репродукция «Джоконды» отличается от настоящей «Джоконды»? Ведь с виду они кажутся совершенно идентичными…» Дмитрий задумался: «И чем же?» - «Тем, что репродукция стоит три копейки, а «Джоконда» - бесценна. Хочешь, я дам тебе послушать записи Ободзинского?».
Он, конечно же, захотел. А через два дня, возвращая мне кассеты, нерешительно потоптался возле, вздохнул и выпалил: «Вы сказали, что Чадов ниже плинтуса, а это неверно. Чадов - полное дерьмо!» Надо было знать этого деликатного и тактичного юношу, красневшего от любой грубости, чтобы оценить всю глубину потрясших его эмоций… С той поры к увлечениям Димки прибавилось увлечение советской эстрадой, а Ободзинский сделался его музыкальным идолом. При этом он оставался совершенно нормальным современным парнем: бегал на дискотеки, обожал группу «Сплин» и с удовольствием следил за перипетиями первой «Фабрики звезд». Обычный мальчишка начала ХХ1 века.
ПОСЛЕ ШКОЛЫ Димка с лёту поступил в университет на весьма престижный факультет журналистики. Параллельно - сам стал преподавать для подростков основы своего любимого дела, писал во все областные газеты, издавал собственную, разрабатывал и реализовывал социальные проекты, работал рекламным менеджером, занимался общественной деятельностью. Везде успевал. И всегда отвечал за свои слова и поступки. Это в наше время даже среди взрослых людей большая редкость, а Дмитрию было всего восемнадцать…
Но главное - он был исключительно бескорыстным и добрым парнем. Не образцово-показательно, а по-настоящему. Говорят, что лучше всего человеческую натуру чувствуют дети и собаки. Так вот: малышня на нем просто висла, а окрестные дворняги почетным эскортом провожали с работы до дома. Его можно было в любой момент попросить о чем угодно - и знать, что не получишь отказа. Он всегда остро переживал чужие неприятности, проникался чужими проблемами и обязательно старался помочь. А если помочь было нельзя - искренне огорчался.
…Тогда, в 2003-м, я - злостная фанатка Формулы-1 - жутко психовала по поводу очередного чемпионата мира. Чемпионат складывался неудачно, у меня просто все из рук валилось, нервы - на пределе. Я огрызалась на каждое сказанное слово и катастрофически теряла работоспособность. Димка поклонником королевских гонок никогда не являлся - это был один из немногих пробелов среди его интересов (что даже несколько странно для человека, родившегося в один день с Шумахером). Однако, видя мои страдания, он расстраивался едва ли не больше моего: «Если бы я только мог что-нибудь сделать… Если бы мог помочь… Ну, почему, почему я не всемогущий?!» И правда - почему? Если кому-нибудь в этом мире и можно было доверить всемогущество, зная, что его не используют во зло, так это Димке.
У НЕГО была мечта - возродить в Прикамье юнкоровское движение. Организация областной журналистской смены в летнем лагере для трудных подростков должна была стать, по Диминой задумке, очередным шагом на этом пути. Она и стала. Очередным - для всех. Но для него - последним. Врачи, констатировавшие смерть от инсульта, с изумлением говорили потом, что люди с таким состоянием здоровья обычно проводят жизнь в инвалидной коляске, питаясь одними лекарствами, но уж никак не становятся общественными лидерами…
Что тут скажешь? Бог забирает лучших. Но боль все равно остается. Даже сейчас, спустя годы, она все такая же острая. Одно утешает: теперь Димка счастлив, потому что наконец-то, знает всё и может всё! Можно смеяться и считать это шизой, но в глубине души я до сих пор верю, что в счастливом окончании «формульного» чемпионата 2003 года была, отчасти, и его заслуга. В конце концов, он же обещал помочь!..
Сегодня ему исполнилось бы двадцать шесть.